Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
silent_gluk) wrote2011-08-10 03:59 am
silent_gluk) wrote2011-08-10 03:59 am
Entry tags:
Перечитывая Дяченко-N
Внезапно приглючились мне в "Коне" параллели с "За миллиард лет до конца света" Стругацких. И там, и там - вопрос "права на творчество". И в этом аксепте - можно еще и "Пещеру" рассмотреть. Право на творчество или благо общества? Но в чем то благо заключается? А если не благо общества а... а что? Устоявшиеся каноны? Привычка?
С другой стороны, все эти "бытовые проблемы" - неужели и за ними стоит Кон? Хотелось думать как-то о нем лучше. Вот Гомеостатическому Мирозданию - почему-то "можно". А если это Кон - "хотел сломать актеров любым способом"? Но зачем бы это ему? Он и так абсолютно властен над спектаклем.
PS. Что "имели в виду" Стругацкие - известно. В основе истории - их столкновение с КГБ. Шире если брать - то столкновение человека с государственной машиной (вообще они любили эту тему, видимо). А вот что "имели в виду" Дяченко? Столкновение творца с критиками? С массовыми убеждениями? "Как сложно пробиться новому"?
С другой стороны, все эти "бытовые проблемы" - неужели и за ними стоит Кон? Хотелось думать как-то о нем лучше. Вот Гомеостатическому Мирозданию - почему-то "можно". А если это Кон - "хотел сломать актеров любым способом"? Но зачем бы это ему? Он и так абсолютно властен над спектаклем.
PS. Что "имели в виду" Стругацкие - известно. В основе истории - их столкновение с КГБ. Шире если брать - то столкновение человека с государственной машиной (вообще они любили эту тему, видимо). А вот что "имели в виду" Дяченко? Столкновение творца с критиками? С массовыми убеждениями? "Как сложно пробиться новому"?
no subject
нет, братья точно имели в виду КГБ??? Они прямо сами про это высказывались, или литературоведы придумали?
Потому что ну, в целом, тогда КГБ, конечно, было непреодолимой силой, или хотя бы казалось, но у меня было ощущение, что это все же о приближении к другим пределам и силам, и что КГБ как-то мелковато для Гомеостатического Мироздания...
А Дяченкам идея помучить персонажа вообще очень близка, как мне кажется. Сдается мне, для них достижение через мучение (и даже через саморазрушение) чем-то очень ценно.
Что всегда удивляло, причем неприятно.
no subject
"Я уверен теперь, что задержка почти на год пошла этой повести только на пользу. Весной 1974 года БН оказывается вовлечен в так называемое «дело Хейфеца»: он впервые лоб в лоб сталкивается с нашими доблестными «компетентными органами», к счастью, правда, только лишь в качестве свидетеля. Столкновение это (достаточно подробно описанное у С.Витицкого в «Поиске предназначения») оставило в душе БН впечатления неизгладимые и окрасило (по крайней мере лично для него) всю атмосферу «Миллиарда» совершенно специфическим образом и в совершенно специфические тона. «Миллиард» стал для БН (и разумеется, — по закону сообщающихся сосудов — и для АН тоже) повестью о мучительной и фактически бесперспективной борьбе человека за сохранение так сказать «права первородства» против тупой, слепой, напористой силы, не знающей ни чести, ни благородства, ни милосердия, умеющей только одно — достигать поставленных целей, — любыми средствами, но зато всегда и без каких-либо осечек. И когда писали мы эту нашу повесть, то ясно видели перед собою совершенно реальный и жестокий прообраз выдуманного нами Гомеостатического Мироздания, и себя самих видели в подтексте, и старались быть реалистичны и беспощадны — и к себе, и ко всей этой придуманной нами ситуации, из которой выход был, как и в реальности, только один — через потерю, полную или частичную, уважения к самому себе. «А если у тебя хватит пороху быть самим собой (как писал Джон Апдайк), то расплачиваться за тебя будут другие»." (Б.Стругацкий, "Комментарии к пройденному").
Катарсис, наверное. И прочие умные слова. Это я про Дяченко.
no subject
(Anonymous) 2011-08-11 03:01 am (UTC)(link)А вот недавно позвонили мне по межгороду из Праги, чтобы подсказал им фамилию Вечеровского — и выиграли спор... :))
У меня только в одном претензия к Вечеровскому. Насчёт «кофе по-венски». С детства мечтал попробовать, и вот в 2000 наконец-то попробовал. «К сожалению, не понравилось», как писал Довлатов про стихи своего отца. ;-) Но только в этом. :)
no subject
no subject
(Или, может, меня обманули и это было вообще не то?) :-)
no subject
no subject
no subject
no subject
Потому что тогда братья большие писательские молодцы (в чем я, собственно, не сомневаюсь), раз мне, скажем, в голову не приходит, с какой, в сущности, преходящей и весьма посюсторонней силой сталкиваются герои в "Миллиарде".
Хотя масштабы личного ужаса от встречи с этой посюсторонней силой здесь я оценить могу и даже очень представляю.
Но зато и для меня это, конечно, никак не повесть о столкновении с КГБ, даже в аллегорической форме, поэтому я, собственно, и взъязвилась. Ну да и очень хорошо. Нередко ведь у писателей выходит куда более наоборот - замахиваются на глобальное, а выходит что-то узко личное.
Что же до Дяченок, то их понимание катарсиса меня, как читателя, просто с ног валит. Лежу, хриплю и думаю: "за что?".
no subject
no subject
Для меня это книга в том духе, который АБС блистательно прославили - реалистичный рассказ о нереальном. Подробности реальны. Люди, истории, характеры - реальны. Гомеопатическое Мироздание невообразимо... но тоже реально, и для того, чтобы ощутить его как реальную силу, МНЕ ЛИЧНО не нужны привязки его, скажем, к КГБ. Мне достаточно "экологических факторов", что ли.
Я очень рада, если так можно сказать, что АБС сумели из личного опыта сделать в такой степени внеличное, что для меня это книга о столкновении человека с действительно непреодолимой силой. Которую не то что не перешибешь, но и не увидишь, и не пощупаешь, и которая человечество в целом даже и не замечает.
КГБ тоже всего лишь люди. Они точно так же уязвимы и смертны. И непреодолимость этой силы совсем временная, и этим можно утешаться, если попал под нее. А Гомеостатическое Мироздание - фигушки. Его даже бояться бесполезно, все равно, можно только асимптотически приближаться к границе и все равно пытаться ее отодвинуть.
Такое мое личное читательское ощущение. Оно мне дорого.
Но с вашим спорить я не собираюсь. Оно вам дорого, и это я понимаю.
no subject
Да и не такой уж я старый, даже сейчас. :))
Даже если бы отец не рассказывал мне буквально про все его сложности с ГБ (стоило ли рассказывать 9-летнему ребёнку? вот уж правда не знаю! но так меня воспитывали: рассказывали всё), то всё равно нашлось бы, с чем сопоставить в реальной жизни. Аспиранты и докторанты, у которых ВНЕЗАПНО возникают сложности... Отец, конечно, тоже не говорил буквально, что "всё это ГБ", да и сам он не хотел в это верить, да и защитил в итоге успешно кандидатскую по эм-эл *философии*, ха-ха!, но вот да: о *непреодолимой силе* мы с ним и говорили всегда. Именно так это и формулировалось... Это были два разных потока: один "а вот меня снова вызывали...", а другой —"непреодолимая сила"... Сопоставил я всё это, конечно, гораздо позже.
no subject
no subject
Вот именно эту книгу не перечитывал _очень_ давно, почти не помню.
Хотя и вспоминаю регулярно «полустанок под Актюбинском». :-)
А поясни, пожалуйста?
no subject
И когда это дошло до меня, встал мучительный вопрос: как относиться к ним? Как относиться к этим людям, которые по всем принятым мною нравственным и моральным правилам являются преступниками; хуже того - палачами; хуже того - предателями! Случалось, по слухам, что бивали их по щекам, выливали им на голову тарелку с супом в ресторане, плевали публично в глаза. По слухам. Сам я этого никогда не видел. По слухам, не подавали им руки, отворачивались при встрече, говорили резкие слова на собраниях и заседаниях. Да, бывало что-то вроде, но я не знаю ни одного такого инцидента, чтобы не лежало в его основе что-нибудь вовсе не романтическое - выхваченная из-под носа путевка, адюльтерчик банальнейший, закрытая, но ставшая открытою недоброжелательная рецензия.
Они ходили среди нас с руками по локоть в крови, с памятью, гноящейся невообразимыми подробностями, с придушенной или даже насмерть задавленной совестью, - наследники вымороченных квартир, вымороченных рукописей, вымороченных постов. И мы не знали, как с ними поступать. Мы были молоды, честны и горячи, нам хотелось хлестать их по щекам, но ведь они были стары, и дряблые их, отечные щеки были изборождены морщинами, и недостойно было топтать поверженных; нам хотелось пригвоздить их к позорному столбу, клеймить их публично, но ведь казалось, что они уже пригвождены и заклеймлены, они уже на свалке и никогда больше не поднимут головы. В назидание потомству? Но ведь этот кошмар больше никогда не повторится, и разве такие назидания нужны потомству? И вообще казалось, пройдет год-другой, и они окончательно исчезнут в пучине истории и сам собою отпадет вопрос, подавать им руку при встрече или демонстративно отворачиваться…
Но прошел год и прошел другой, и как-то неуловимо все переменилось. Действительно, кое-кто из них ушел в тень, но в большинстве своем они и не думали исчезать в каких-то там пучинах. Как ни в чем не бывало, они, добродушно бранясь, вылавливали из солянки маслины, спешили, прихрамывая, по мраморным лестницам на заседания, азартно мотались по коридорам высоких инстанций, размахивая списками, ими же составленными и ими же утвержденными. В пучине истории пошли исчезать черные эпиграммы и кровавые легенды, а герои их, утратив при рассмотрении в упор какой бы то ни было хрестоматийный антиглянец, вновь неотличимо смешались с прочими элементами окружающей среды, отличаясь от нас разве что возрастом, связями и четким пониманием того, что сейчас своевременно, а что несвоевременно.
И пошли мы выбивать из них путевки, единовременные ссуды, жаловаться им на издательский произвол, писать на них снисходительные рецензии, заручаться их поддержкой на всевозможных комиссиях, и диким показался бы уже вопрос, надо ли при встрече подать руку товарищу имяреку. Ах, он в таком-то году обрек на безвестную гибель Иванова, Петрова и двух Рабиновичей? Слушайте, бросьте, о ком этого не говорят? Половина нашего старичья обвиняет в такого рода грешках другую половину, и скорее всего, обе половины правы. Надоело. Нынешние, что ли, лучше?
Не суди и не судим будешь. Никто ничего не знает, пока сам не попробует. Нечего на зеркало пенять. А паче всего - не плюй в колодец и не мочись против ветра.
Потому что страшно. И всегда было страшно. С самого начала.
Этот мерзкий старик, что сидел через два стула от меня, мог сделать со мной все. Написать. Намекнуть. Выразить недоумение. Или уверенность. Эта тварь представлялась мне рудиментом совсем другой эпохи. Или совсем других условий существования. Ты перешел улицу на красный свет - и тварь откусывает тебе ноги. Ты вставил в рукопись неуместное слово - и тварь откусывает тебе руки. Ты выиграл по облигации - и тварь откусывает тебе голову. Ты абсолютно беззащитен перед нею, потому что не знаешь и никогда не узнаешь законов ее охоты и целей ее существования. У кого-то из фантастов - то ли у Ефремова, то ли у Беляева, - описан чудовищный зверь гишу, пожиратель древних слонов, доживший до эпохи человека. Человек не умел спастись от него, потому что не понимал его повадок, а не понимал потому, что повадки эти возникли в те времена, когда человека еще не было и быть не могло. И человек мог спастись от гишу только одним способом: объединиться с себе подобными и убить…"
no subject
no subject
no subject
Вот снова к вопросу о том, что в советские времена ярлык «фантастика» на многих лепили для простоты, в т.ч. и на Стругацких, а на самом деле диапазон тематики там гораздо шире.
no subject
Но нельзя же Стругацких назвать реализмом???
no subject
Давно заметил, что многие великие (особенно музыканты, но и писатели тоже) не укладываются в простые привычные классификации. Либо становятся основателями нового направления (с новым названием), либо остаются просто уникальными.
no subject
no subject
Хотел сказать о другом: может, точное определение стиля и не обязательно искать? Если не для рекламы, а просто для себя: зачем? Раз уж мы их в любом случае любим и уважаем... А уникальность в хорошем смысле тоже на дороге не валяется. :)
no subject
no subject
И я не утверждаю, что повесть - "о столкновении с КГБ", как и "Пикник на обочине" - не повесть о свалке около Комарова (?)... Они от этого _отталкивались_. А уж куда заносит развитие темы... Тот же "Обитаемый остров" задумывался как "беззубый приключенческий роман". А из замысла романа о юности Господина Президента - известно что получается.
Про Дяченко я как-то сказала, что в конце, конечно, все будет хорошо, но до того конца надо еще суметь дожить. И героям, и читателю...
no subject
А вот недавно позвонили мне по межгороду из Праги, чтобы подсказал им фамилию Вечеровского — и выиграли спор... :))
У меня только в одном претензия к Вечеровскому. Насчёт «кофе по-венски». С детства мечтал попробовать, и вот в 2000 наконец-то попрбовал. «К сожалению, не понравилось», как писал Довлатов про стихи своего отца. ;-) Но только в этом. :)
no subject
no subject
no subject
no subject
(Мои же знакомые, из отпуска. Правильно подумали, что уж я-то точно помню). :)
no subject