![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Я уже говорила, как забавно читать бывает, скажем, советские книги 1930-х годов. Написанные "о современности" (т.е. о советских 30-х годах же). Там, скажем, есть юристы - но нет репрессий, есть обычная жизнь, но нет привычного нам (уже по другим книгам и воспоминаниям) "культа личности" (хотя в последнем, я так подозреваю, немалая заслуга и редакторов - мне-то эти книги попадались уже в хорошо послевоенных изданиях). Но там это не прием. Это, скорее, авторское (или редакторское) видение мира.
У Бойна - по-другому, скорее, ближе к "Последнему выходу Шейлока": все _почти совсем_ нормально, и именно эта неправильность пугает сильнее, чем "полностью вывернутый наизнанку мир". И, может быть, даже сильнее, чем "детальное и подробное" описание ужасов концлагерей...
А так - все описывается с точки зрения девятилетнего мальчика, которого в семье, во всяком случае, оберегали от столкновения с "грязными сторонами действительности". И вот семье пришлось переехать - и он пытается объяснить себе видимое. И ведь объясняет! (Тут читатель, теоретически, может погордиться тем, что он умнее героя. Но, во-первых, невелико достижение быть умнее девятилетнего, и даже не то что умнее - просто знать больше, а во-вторых - "хорошо быть таким умным до, как моя жена после" - т.е. через 60 с лишним лет, основательно заполненных объяснениями - "как оно было на самом деле"). С другой стороны, если читателю и так все понятно (во всяком случае, _должно_ быть понятно) - так зачем же разжевывать?
И тут мы подходим к интересному моменту: до какой степени надо оберегать ребенка от "неприглядной действительности"? Кому лучше - Бруно, сочинившему себе понятное и удобное объяснение, или его сестре, "знавшей" (т.е. знавшей официальную версию), что происходит? И я даже не финал имею в виду... Что лучше - не знать, что люди бывают разных национальностей, или "знать", что одна национальность лучше другой?
Еще можно было бы поговорить о разном. Например, о противопоставлении мира "мужского" и мира "женского" (а еще есть мир "детский"). Или о том, что в некоторых ситуациях мягкость и доброта не спасают - либо ты _открыто_ (и принимая все возможные последствия) говоришь, что ты думаешь о происходящем, либо - оказываешься, фактически, соучастником. Несмотря на то, что ты сам, вроде бы. ничего плохого не делал и даже не желал никому зла. Или о том, что зло будет покарано - в том числе и его же собственными, зла, поступками (что, кажется, вполне в русле современной литературы - злодей, преступник и т.д., делающий, в результате, гадость самому себе). Или о том, как "понять другого" - если слова другого ну никак не пересекаются с твоим жизненным опытом?
Вот только финал несколько выбивается из всего повествования. Вот буквально два последних абзаца: "Вот так заканчивается история Бруно и его семьи. Конечно, все это случилось очень давно и никогда больше не повторится.
Не в наши дни и не в нашем веке".
Это уже не речь (мысли, наблюдения) ддевятилетнего мальчика. Но, вообще говоря, истории нужен был кусочек оптимизма. Хотя бы такой...
У Бойна - по-другому, скорее, ближе к "Последнему выходу Шейлока": все _почти совсем_ нормально, и именно эта неправильность пугает сильнее, чем "полностью вывернутый наизнанку мир". И, может быть, даже сильнее, чем "детальное и подробное" описание ужасов концлагерей...
А так - все описывается с точки зрения девятилетнего мальчика, которого в семье, во всяком случае, оберегали от столкновения с "грязными сторонами действительности". И вот семье пришлось переехать - и он пытается объяснить себе видимое. И ведь объясняет! (Тут читатель, теоретически, может погордиться тем, что он умнее героя. Но, во-первых, невелико достижение быть умнее девятилетнего, и даже не то что умнее - просто знать больше, а во-вторых - "хорошо быть таким умным до, как моя жена после" - т.е. через 60 с лишним лет, основательно заполненных объяснениями - "как оно было на самом деле"). С другой стороны, если читателю и так все понятно (во всяком случае, _должно_ быть понятно) - так зачем же разжевывать?
И тут мы подходим к интересному моменту: до какой степени надо оберегать ребенка от "неприглядной действительности"? Кому лучше - Бруно, сочинившему себе понятное и удобное объяснение, или его сестре, "знавшей" (т.е. знавшей официальную версию), что происходит? И я даже не финал имею в виду... Что лучше - не знать, что люди бывают разных национальностей, или "знать", что одна национальность лучше другой?
Еще можно было бы поговорить о разном. Например, о противопоставлении мира "мужского" и мира "женского" (а еще есть мир "детский"). Или о том, что в некоторых ситуациях мягкость и доброта не спасают - либо ты _открыто_ (и принимая все возможные последствия) говоришь, что ты думаешь о происходящем, либо - оказываешься, фактически, соучастником. Несмотря на то, что ты сам, вроде бы. ничего плохого не делал и даже не желал никому зла. Или о том, что зло будет покарано - в том числе и его же собственными, зла, поступками (что, кажется, вполне в русле современной литературы - злодей, преступник и т.д., делающий, в результате, гадость самому себе). Или о том, как "понять другого" - если слова другого ну никак не пересекаются с твоим жизненным опытом?
Вот только финал несколько выбивается из всего повествования. Вот буквально два последних абзаца: "Вот так заканчивается история Бруно и его семьи. Конечно, все это случилось очень давно и никогда больше не повторится.
Не в наши дни и не в нашем веке".
Это уже не речь (мысли, наблюдения) ддевятилетнего мальчика. Но, вообще говоря, истории нужен был кусочек оптимизма. Хотя бы такой...
