silent_gluk: (pic#4742421)
Любопытно, как проводится мысль, что В Случае Чего обратиться в "органы" (читай - в КГБ... кстати, надо бы поискать историю его переименований в советский период) - долг каждого хоть сколько-то советского человека, но отнюдь не подвиг, а норма. Что у Сытиной (где - ложное - восприятие этого как подвига хоть как-то объяснялось "преступлениями Берии", а пришедшей сотрудник КГБ объяснял, в свою очередь, что Берия - это исключение, а не правило; впрочем, это тема для другого разговора), что у Черносвитова - "И правильно. Такое утаивать — это уже не кража мокрых подштанников, это может посерьезнее оказаться. Так что умиляться вашим решением, Константин Ильич, прямо скажу, мы не станем, а вот ежели поможете разобраться в этой странной ситуации, спасибо скажем."

(Хотя, заметим в скобках, на похвалу персонажи советских шпионских романов вообще как-то ну уж очень скуповаты...)

Вот про милицию я такой темы (и вообще мотива обращения с подозрениями) не помню. Хотя, может быть, милицейские романы я просто хуже знаю...
silent_gluk: (pic#4742425)
Любопытно, а насколько характерно для советских шпионских романов плохое отношение к сотрудникам советских же спецслужб? У положительных персонажей. Пусть на первых порах, пусть психологически обоснованное, пусть потом персонажу все объясняли и он успокаивался...

Вот что-то не припомню второго такого случая (первый - это В.Черносвитов, "Сейф капитана "Флинка""). Может, это и есть примета времени?..

Настороженное отношение (воспоминания о Берии еще свежи) было у Сытиной, но там оно порицалось (и объяснялось, как относиться и к Берии, и к спецслужбам). Кстати, тем не менее, к контрразведчикам там пришли добровольно - без вызова или чего-то такого. Ну как добровольно... Как к врачу.

Но чаще даже несправедливо репрессированные относились _с пониманием_. Что, мол, это были _отдельные эксцессы_, _отдельные недостойные люди_, но система в целом справедлива. Хотя это было, пожалуй, позже, чем у Сытиной. И раньше, чем у Черносвитова - где-то самый конец 1950-х-1970-е...
silent_gluk: (pic#4742415)
Любопытно, а "животные" клички шпионов - Сыч, скажем, Тарантул и т.д. - это, помимо всего прочего, не еще ли одно "озверивание", "расчеловечение" их?..

Можно было бы предположить, что такова традиция, но есть же и другие примеры - Надежда там, Викинг, Бумеранг, в конце концов...

А то и вообще без клички обходятся, как тот же Горелл (с другой стороны, это не его настоящее имя...)

Правда, и их практически всегда не то что сравнивают с животными, скорее, животными описывают, понимаете мысль?..
silent_gluk: (pic#4742429)
Почему некий город, рядом с которым проходила подготовка Горелла, так "замаскирован" - "Это был большой европейский город. Один из прекраснейших городов Европы.

В розовом, вечернем небе плыли грифельные облака. Пахло асфальтом, духами и вянущей травой. Горелл медленно двигался в толпе, и толпа вытеснила его на площадь, где тревожно гудели стада троллейбусов и дремали серые, обветренные львы с человеческими лицами", не называется впрямую, хотя, по идее, опознать его можно? При том, что Париж и Берлин, скажем, называются прямо. Да и Москва...
silent_gluk: (pic#4742421)
Говорящие фамилии?

Фамилия шпиона - Горелл - не на горе ли намекает?..

А контрразведчик - Смирнов. Мир? (Или "смирный" - мол, мы мирные люди, но наш бронепоезд...").
silent_gluk: (pic#4742426)
Любопытно, не специально ли противопоставлено поведение "нашего" контрразведчика и шпиона?..

"— Хочешь конфету? — спросил Горелл и улыбнулся.

— Давай! — снисходительно согласился мальчуган, свернул с дорожки и затрусил к Гореллу.

Горелл шагнул навстречу ему, а когда они сблизились, он выбросил вперед ногу и носком ноги сильно ударил мальчика в бок. Загремела, откатываясь, банка. Мальчик не вскрикнул. Ошеломленный ударом, он лежал на спине, худенькая грудка его тяжело поднималась и опускалась, и с каждым вздохом кожа плотно обтягивала ребрышки."

и

"Девочка в красном пальто вышла из зоомагазина. Кто-то ее толкнул, и из рук девочки посыпались пакеты. Она стояла, растерявшись, по-птичьи поджав ногу, а Смирнов аккуратно собрал свертки с крупой и маслом и помог ей соорудить из старой газеты и обрывка бечевки пакет.

— Спасибо большое, — застенчиво сказала девочка, обхватывая пакет двумя руками.

— Ничего. Это ничего, — пробормотал Смирнов. — Беги скорей домой — мама ждет! — сказал он девочке и побрел дальше."

(Поведение Горелла сюжетно обусловлено: ему надо проверить, яляется ли связной тем, за кого себя выдает; и ведь проверил-таки:

"— Назад! — резко сказал Захаров. — Не троньте ребенка!

Но Горелл вдруг утратил всякий интерес к мальчугану. Он повернулся к нему спиной и с новым выражением вглядывался в Захарова.

— Уходи! — сказал Захаров мальчугану. — Слышишь? Быстро!

Не поронив ни звука, мальчик перекатился на животик и на коленях и руках отполз в сторону. Потом с усилием поднялся на ноги и, придерживая руками бок, все так же молча заковылял по дорожке и вскоре скрылся за деревьями.

— Значит, ты ничего не знаешь? — усмехнулся Горелл в лицо Захарову.

Захаров молчал.

Он понял, что проиграл бой.

Вот оно, поражение! Случилось то, о чем он не думал всерьез! Не смел даже допустить мысли о поражении!

Что ж теперь? Как дальше быть?

И «купил»-то его Горелл старым способом, с целью провокации совершив гнусный поступок. На этом уже «горели» наши разведчики.

Нет, Захаров ничего не мог с собой поделать! Он не мог допустить, чтоб животное убило ребенка! И выдал себя!")
silent_gluk: (pic#4742415)
Мы как-то говорили о мотиве "помощи населению" в советском шпионском романе.

Пожалуй, примерно сюда же можно отнести "педагогическую линию", когда работник спецслужб мечтает о работе учителем ("— А как же вы теперь будете, товарищ капитан, если не вернетесь в отдел? — несмело, с сочувствием спросил он.

— Обыкновенно! — снова отвернулся Захаров. — Опять пойду в школу! Я историю преподавал. Вот немного окрепну, поступлю на курсы повышения квалификации учителей. Класс дадут, Мишук! Тридцать пять ребячьих душ — это, знаешь, богатое хозяйство!.. Я сейчас…"). Как вариант сюда же - когда с ним советуется учитель ("— Понимаете, Николай Арсентьевич, волнует меня этот подросток. Много противоречий в его характере. Смелый, честный, чувствительный и даже стеснительный, он в то же время замкнут и дерзок. Порой и не знаешь, как оценить его поступки.

— Трудные натуры встречаются в жизни. Особенно в таком возрасте. Очевидно, домашняя обстановка влияет на его характер, — проговорил Шарый.")

Но это, опять же, 1950-е годы. Позже не помню этого мотива...

А вот в милицейских романах я такой линии вообще не помню. Хотя тема работы с подростками, предотвращения правонарушений и всего такого есть. Те, кто хотели работать с детьми, в милиции такую возможность имели?..
silent_gluk: (pic#4742428)
В шпионских романах 1950-х есть такой мотив - "помощи населению". Причем не только помощи в "не стать пособником врага", но и в бытовых, так сказать вопросах:

"А как тяжело, надрывно плакала в кабинете Смирнова девушка Вера, приютившая Горелла под своим кровом на одну ночь!

— Как я жить теперь буду? — все спрашивала она Смирнова. — Все знают, что я пропащая! А я не хотела, — повторяла она, — честное слово, я не хотела, товарищ начальник, чтоб у меня такая жизнь получилась! Один раз не повезло, и чем дальше, тем хуже…

— Потому, что ты уступаешь неудачам! — сказал Смирнов девушке. — Ты знаешь, что такое неудачник?

— Что? — жадно откликнулась Вера, поднимая к Смирнову лицо, мокрое от слез. — Что, товарищ начальник?

— Неудачник — это человек с одной затянувшейся неприятностью! Да, да, это уж у меня проверено! — кивнул Вере полковник. — Вот ты эту неприятность победи, сломай, и тогда увидишь, как славно жизнь пойдет!

— Уехать бы мне! — слабо сказала Вера. — Куда-нибудь подальше, где не знают…

— А что же, это дело! — согласился полковник. — Уезжай. Станешь честно работать — со всех сторон друзья будут! Это уж всегда так в коллективе. Не дадут в обиду!

— А Вы помогите мне хорошее место найти, куда ехать, — нерешительно попросила Вера.

— Помогу! — охотно согласился Смирнов. — Я тебе после суда напишу открытку и в ней скажу, куда обратиться. А ты пока специальность приобретай. Что нибудь, хотя бы на первое время, простое, — нехорошо с пустыми руками в коллектив ехать. А там корни пустишь — учиться начнешь…

Что ж, очень возможно, перевернется судьба Веры на новый, хороший лад. Пока девушка держится своих слов, поступила на курсы штукатуров… Дальше видно будет."

"Такая уж у нас работа. Нервная и… благодарная. Подумай только, сколько гнили вычистили. Скольким людям помогли избавиться от бюрократов, чинуш, проходимцев. Кое-кому глаза на жизнь открыли, поддержали. Вспомни Перменева, Вишнева. Насчет Вахидова представление написали в горком партии… будто второй раз родился человек."

Вот не соображу, позже или раньше этот мотив имеется или он характерен только для времен борьбы с тяжелым наследием Берии ("— Я читала и слышала о преступлениях Берии, — сказала она, нерешительно глядя исподлобья на полковника. — Такие вещи нескоро забываются. Поэтому вы не должны строго судить, если я пришла к вам не с легким сердцем.

— Нет, извините! — сказал Смирнов и раскурил угасшую папиросу. — Я строго сужу. Ведь все это простые вопросы, в которых надо бы вам разобраться! И до Берии находились враги, пытавшиеся пробраться к сердцу страны через аппарат. В Германии до войны это удалось фашистам, так возник Гитлер. А вот у нас — и до и после войны — не выходит! Изо всех сил пробовали всякие негодяи, в том числе и Берия, но не получилось. Вам никогда не приходило в голову почему?

— Раньше нет, сейчас я об этом подумала! — сказала девушка и снова слабо улыбнулась. — Там, где много честных, хороших людей, горсточка мерзавцев не может победить… Да?"; "Время было сложное. Шайка Берии губила и невинных людей")?
silent_gluk: (Default)
Любопытно сопоставить две сцены: из "Нокаута" и из "Конца Большого Юлиуса":

"Со стоном Перменев бросился к стене, на которой висела двустволка.

— Назад! — крикнул Джо.

— Ма-ама! — прошептал Лев Яковлевич.

«Викинг» молча кинулся вперед. За ним рванулся Джо, в последний момент он сумел перехватить у Перменева ружье.

— Стрелять, болван?! Шума захотелось?! — прохрипел Фрэнк, выкручивая Виталию Михайловичу руки, и дрожащим от ненависти голосом вымолвил: — Я с восторгом свернул бы тебе шею, но черт с тобой! Ты ведь очень любишь жизнь. Запомни: ты убивал забастовщиков. А сейчас… отдохни.

Стенли резко выдохнул воздух, его кулак опустился на голову сразу обмякшего Перменева. Рассвирепевший Фрэнк выхватил у Тилляева ружье, взмахнул прикладом — и… в глазах у него заплясали голубые огоньки. Джо потирал кулак, зашибленный о скулу шефа. Почти инстинктивно, мгновенно покрывшись холодным липким потом, Стенли выбросил ружье вперед и нажал спусковой крючок. Раздался сухой щелчок.

— Дурак! — прошипел Фрэнку его ученик. — Совсем голову потерял! Мое счастье, что ружье не заряжено или произошла осечка. Вот ты какой? В друзей стрелять?!

Молодого человека трясло от бешенства.

— Я спасаю шефа, а шеф — мне пулю под кожу норовит пристроить! Учтем… Ну да ладно. Без паники. Выходить спокойно.

Все трое вышли на улицу. У Льва Яковлевича дрожали колени и судорожно дергались щеки. «Викинг» и Джо шагали бледные и молчаливые.

— Почему ты не дал мне вытрясти душу из этого типа? — угрюмо спросил Фрэнк. — Ты что, великий гуманист?

— Дудки! Нас видела его жена. Она бы уж наверняка подняла шум.

На губах Стенли появилась бледная улыбка. Он начал кое-что понимать.

— Так вот оно что! Молодец, вундеркинд. Сообразил! Перменев смолчит. Не встречал еще людей, которых бы привлекла перспектива доказывать свою непричастность к убийству негров и забастовщиков." (Сидельников)

и

"Горелл опять и опять вглядывался в Захарова. А тот по-прежнему стоял, прислонившись к стволу березы, грыз янтарный мундштук и щурился от солнца.

Горелл молчал. Нет, пусть теперь заговорит этот новый, хоть о чем-нибудь да спросит! Вопрос — это очень важно! В вопросе иногда проявляется весь человек!

Захаров все молчал.

Мальчуган лет пяти показался на аллее. Босой, в серых штанишках, держащихся на одной помочи, он деловито трусил, размахивая большой консервной банкой на проволочной дужке. Он спешил по каким-то своим, важным делам.

— Эй! — лениво окликнул его Горелл.

Мальчик остановился и, не прерывая своего занятия, уставился на Горелла и Захарова.

— Хочешь конфету? — спросил Горелл и улыбнулся.

— Давай! — снисходительно согласился мальчуган, свернул с дорожки и затрусил к Гореллу.

Горелл шагнул навстречу ему, а когда они сблизились, он выбросил вперед ногу и носком ноги сильно ударил мальчика в бок. Загремела, откатываясь, банка. Мальчик не вскрикнул. Ошеломленный ударом, он лежал на спине, худенькая грудка его тяжело поднималась и опускалась, и с каждым вздохом кожа плотно обтягивала ребрышки.

Горелл оглянулся на Захарова и, не отрывая взгляда от лица капитана, шагнул к мальчугану.

— Назад! — резко сказал Захаров. — Не троньте ребенка!

Но Горелл вдруг утратил всякий интерес к мальчугану. Он повернулся к нему спиной и с новым выражением вглядывался в Захарова.

— Уходи! — сказал Захаров мальчугану. — Слышишь? Быстро!

Не проронив ни звука, мальчик перекатился на животик и на коленях и руках отполз в сторону. Потом с усилием поднялся на ноги и, придерживая руками бок, все так же молча заковылял по дорожке и вскоре скрылся за деревьями.

— Значит, ты ничего не знаешь? — усмехнулся Горелл в лицо Захарову.

Захаров молчал.

Он понял, что проиграл бой.

Вот оно, поражение! Случилось то, о чем он не думал всерьез! Не смел даже допустить мысли о поражении!

Что ж теперь? Как дальше быть?

И «купил»-то его Горелл старым способом, с целью провокации совершив гнусный поступок. На этом уже «горели» наши разведчики.

Нет, Захаров ничего не мог с собой поделать! Он не мог допустить, чтоб животное убило ребенка! И выдал себя!

— Тихо, тихо! — предостерегающе сказал Горелл, заметив, что мускул на правом плече Захарова дрогнул.

— Значит, ты, сволочь, хотел провести меня! — повторил он и, вытянув правую руку, поймал в ладонь нож, скользнувший из рукава.

Он занес руку и метнул короткий, тяжелый нож." (Сытина)

Примерно одна и та же ситуация - контрразведчик не может допустить гибели советского гражданина. Но у Сидельникова автор "держит интригу", а потому дает Джо изобрести благовидный предлог. У Сытиной же этой интриги нет, но ей надо подчеркнуть гуманизм советских контрразведчиков (и антигуманизм их противников). Отсюда и разница...
silent_gluk: (Default)
Воскресенье, никаких новостей нет, никого нет ("населена роботами..."). Как будут новости - я вам расскажу, если вам интересно. Пока же поговорим о книгах.

Любопытно, осознанно или нет "запараллелены" у Сытиной судьбы Н.Акимовой и Горелла? Девочка-беспризорница в социалистической стране стала ученым, мальчик, оставшийся без попечения родителей, в капиталистической стране стал шпионом-диверсантом... (И убил Акимову.) Хотя вряд ли, конечно. Надо было просто продемонстрировать преимущества одного строя перед другим. Или, что еще вероятнее, еще раз воспеть советский строй (и пнуть капиталистический).
silent_gluk: (Default)
Хорошая фраза: "Вообще говоря, наверное, был похож, все-таки этот тип осуществил в отношении меня некоторые функции отцовства…". Впрочем, "Ну, лицу, обладающему более чем скромными материальными возможностями, пить затруднительно." не хуже.

Несколько неожиданны в советском шпионском романе 1956 года зощенковские нотки.
silent_gluk: (Default)
То, что "Горелл" при задержании и первых допросах молчал (заговорил он только когда его обвинили в убийстве, а такого "в договоре" не предусматривалось) - должно ли/являлось ли это знаком для читателей, что на самом деле это не Горелл?.. (Ну и для контрразведчиков - тоже.)

Ведь известно же, что "настоящие" шпионы при поимке немедленно начинают торговаться и все выкладывать (см. хотя бы поведение "реального" Горелла).
silent_gluk: (Default)
Случайно ли у Сытиной "пособницы шпионов" (не факт, что помогали они осознанно, хотя и обратное не факт) _были_ красивыми? Т.е. на момент повествования их красота уже ушла (были советскими людьми - были красивыми, стали несоветскими - перестали быть красивыми).

Что сами-то шпионы некрасивы - это понятно и даже привычно.
silent_gluk: (Default)
Любопытный отрывок - памятник эпохи.

"И до Берии находились враги, пытавшиеся пробраться к сердцу страны через аппарат. В Германии до войны это удалось фашистам, так возник Гитлер. А вот у нас — и до и после войны — не выходит! Изо всех сил пробовали всякие негодяи, в том числе и Берия, но не получилось."

Книга 1956 года, в печать подписана в январе. (Т.Сытина, "Конец Большого Юлиуса".)
silent_gluk: (Default)
А можно ли преодолеть "проклятие имени"?.. Я о советской литературе, естественно.

Похоже, что возможно. Вот, скажем, Кира ("Конец Большого Юлиуса") ненавидит свое вычурное, "кукольное" имя - и стоит вполне на правильном пути, отказываясь помогать матери в пособничестве шпионам.

По идее, должна хорошо помогать смена имени, но такого я что-то не припомню (хотя утверждать, что такого не было, не буду).
silent_gluk: (Default)
Вот Горелл (под видом челябинского инженера Клебанова) приходит к Пономареву (профессору, лауреату Сталинской премии и т.д.) и просит помочь поступить (по блату, в смысле, пристроить) в университет на физический факультет подруге девушки из семьи, где его приютили в эвакуацию (с этой семьей Пономарев до сих пор поддерживает отношения, и вот якобы глава той семьи просит помочь подруге дочери). Надо-то ему просто "войти в контакт" с Пономаревым, ну и вот такой предлог придумали.

Понятно, что шпион "приличного", "положительного" предлога придумать не может по определению (как известно, с персонажем умнее автора - большие проблему; а вот если персонаж _нравственнее_ - как с этим?). Но ведь и Пономарев не говорит посетителю "удалиться", не решает, что глава той семьи, старый токарь, сошел с ума... Он недоволен, но рекомендательное письмо пишет, и лишь случайно упоминает об этом другу-контрразведчику.
silent_gluk: (Default)
"Всю жизнь ты занималась своими подленькими делишками и ничем больше не интересовалась! Но у меня есть семья, она вырастила меня, дала мне здоровье, образование… Пусть мать моя оказалась уродом, но детство было! Я, как все ребята, учила стихи, играла, ездила в пионерские лагеря, мечтала, переходила из класса в класс и, главное, была искренне убеждена, что счастлива! И теперь у тебя хватило низости требовать, чтоб я предала свою родную семью!" ("Конец Большого Юлиуса", Т.Сытина)

"Вы должны отдавать себе ясный отчет в каждом шаге, в каждом поступке. Вся ваша прошлая жизнь, исключая, разумеется, школу, — дрянь. Вы идете по пути предательства и дошли до крайней черты. Вы не переступили ее не по своей воле. Вас вовремя удержали." (В.Востоков, О.Шмелев, "Ошибка резидента")

С одной стороны - школа как заменитель семьи, с другой - как первый лик государства, с которым сталкивается человек (ребенок). Собственно, именно поэтому она и может заменить семью. Впрочем, Кира (первая цитата) имеет в виду, скорее, все советское общество. "Выходит так: если у маленькой девочки умрет отец, то ее отцами станут все, все." (М.Сабо, "Скажите Жофике")

Может, это черта не только советской, но социалистической литературы (литературы социалистических стран)?..
silent_gluk: (Default)
Сотрудниками какого посольства являлись Биллиджер и Робертс (Т.Сытина, "Конец Большого Юлиуса")?..

Явно что-то англоязычное (судя по именам и фамилиям). Вряд ли Австралия, Новая Зеландия или даже Канада (хотя это было бы оригинально). "Хозяева" - явно США (в диалоге Штарке с гостем упоминается: "— Германия, Франция, Англия, Италия — все это устарелые понятия. Новые времена — новая география. Теперь существует финансово-политический центр мира и его экономические бассейны…
— Германия… тоже бассейн?
— Германия — это Крупп и Фарбениндустри. Все остальное ничего не стоит.
— Так… Англия?
— Аэродром!
Штарке закашлялся, вдохнув слишком крутой клуб сигарного дыма.
— А Россия?
— Россия — соперник существующего финансово-политического центра, ее необходимо уничтожить как можно скорее, — деловито сказал гость, — потому что, пока она живет, у других существуют иллюзии, что они могут сохранить самостоятельность."). Но, с другой стороны, кто сказал, что "грязную работу" будут выполнять именно "хозяева"?.. Остатки немецко-нацистских спецслужб (того же Штарке) они уже пытались использовать.

За США - тот факт, что Биллиджеру осталось несколько месяцев работы над книгой о советской литературе, и он собирается закончить ее по пути домой (Великобритания все же ближе): "— Очень жаль! — сказал, напряженно улыбаясь, Биллиджер. — У вас прекрасные библиотеки. Я заканчиваю книгу о советской литературе, мне осталось совсем немного. Несколько месяцев!
— В вашей книге, господин Биллиджер, все равно не будет ни одного слова правды о советской литературе, — сказал представитель Министерства иностранных дел, — так что вы можете ее закончить где угодно!
— Я сделаю это на пароходе! — нагло сказал Биллиджер. — По дороге домой. Она будет иметь большой успех. Я пришлю вам экземпляр."

За Великобританию - мечты Биллиджера: "Биллиджер любил лисью охоту, жестокую и трудную, в мечтах он видел себя дипломатом, полководцем, соблазнителем светских красавиц, вожаком боев в парламенте." (В США, кажется, не очень распространены ни лисья охота, ни "бои в парламенте").

Интересно, случайна ли эта неопределенность или намеренна?.. Вообще в подобного рода литературе было правило: высказывать мнение о противнике - сколько влезет, намекать - тоже, но упаси кто угодно его прямо назвать...

Америка в тексте, кстати говоря, упоминается трижды: "Судя по нашим данным, в тот момент, когда он был задержан советским патрулем, его опознал представитель разведки союзников; по документам же видно, что на другой день Гореллу, находящемуся под стражей в советской комендатуре, были предъявлены тягчайшие обвинения в физическом уничтожении целой группы пленных американских летчиков", "Да, вряд ли он долго продержался в промышленности с такой точкой зрения. Этот крупнейший косметический концерн, наверное, принадлежит Америке! — заметил Смирнов", "В то время три страны серьезно занимались решением проблемы атомной энергии: Америка, Германия и Россия. К сорок третьему году все взбесились на этом пункте, и начались скачки с препятствиями".
silent_gluk: (Default)
У Сытиной фигурируют два "разведчика-дипломата" - Робертс и Биллиджер. Описаны они, как и следовало ожидать, весьма... характерно, но с Робертсом есть один странный момент.

Он приехал в СССР с семьей (жена и дочь). Относится к ним он довольно своеобразно, но однажды...

"Ценителя балета и знатока старинных соборов доктора философии Робертса постигло настоящее человеческое несчастье.
Дочка его Белла на даче за завтраком проглотила кусок стекла."

Беллу доставили в советскую больницу, прооперировали и она выжила, а Робертс с Биллиджером даже эту историю попытались использовать в своих целях. Это все как раз ожидаемо, но вот с чего автор вдруг расщедрился на эпитет "настоящее человеческое"??? По остальным показам Робертса как-то незаметно, что автор видит в нем что-нибудь хорошее...
silent_gluk: (pic#4742421)
Советская больничная еда - на моей памяти всегда была притчей во языцех. И я не уверена, что она раньше была намного вкуснее. С другой стороны, если человек до того голодал... Как там у Чарской в "Приютках" - воспитанницы приюта морщатся, мол, каша заправлена несвежим маслом, со щами тоже что-то не то, а только что попавшая в приют деревенская девочка столбенеет от роскоши: щи! с мясом! не в праздник! в каше масло!!!

Но вот у А.Адамова в "Деле пестрых" (1952-1956):

"— Только что говорил с дежурным врачом, — сообщил он, здороваясь с собравшимися. — Гаранину лучше. Есть попросил.
— Сегодня пятый день, как он там, — заметил Воронцов.
— Надо бы ему подбросить чего-нибудь для аппетита, — предложил Лобанов.
— Да что вы, — махнул рукой Сандлер. — У него есть все, что надо."

И у Сытиной (примерно те же годы):

"Хоть какая-то польза будет от всей этой дурацкой стряпни! – сказал Робертс, осматривая бутылку с миндальным молоком. – Я возражал – они чудесно готовят там, в больнице, и можно было не тратиться! Но жена настояла!"

Очень люблю такие "мелкие воспитательные" детали...
silent_gluk: (pic#4742420)
Тема репрессий в "раннепослесталинской" литературе.

Насколько я помню, у Сытиной (1955) объяснялось, что во всем виноват Берия:

" Нет, извините! – сказал Смирнов и раскурил угасшую папиросу. – Я строго сужу. Ведь все это простые вопросы, в которых надо бы вам разобраться! И до Берии находились враги, пытавшиеся пробраться к сердцу страны через аппарат. В Германии до войны это удалось фашистам, так возник Гитлер. А вот у нас – и до и после войны – не выходит! Изо всех сил пробовали всякие негодяи, в том числе и Берия, но не получилось. Вам никогда не приходило в голову почему?
– Раньше нет, сейчас я об этом подумала! – сказала девушка и снова слабо улыбнулась. – Там, где много честных, хороших людей, горсточка мерзавцев не может победить… Да?"

У Сидельникова примерно то же (1958):

"Время было сложное. Шайка Берия губила и невинных людей".

Но это - о былом.

Сейчас же предлагается просто забыть:

"Упустить бывшего репрессированного, отсидевшего ни за что ни про что несколько лет… Ведь этот человек для нас сущий клад!.. И обстановка была великолепная. Мы ели консервированную тушонку при свете звезд, курили, предавались воспоминаниям…. Сколько пришлось пережить этому инженеру, как его… Асадову, что ли!.. Он наверняка украсил бы твой список.
Стенли молчал. В самом деле, почему он отступился от Асадова? Отсиди он, «Викинг», невинно и втрое меньше, он посвятил бы свою жизнь мести. А этот?.. Правильно сделал, что отступился.
– А ты помнишь, как реагировал на мою шутку Асадов?– нарушил молчание Фрэнк.– Я ему сказал тогда: «Зачем на целину приехали? Вам теперь отдыхать надо. Обязали, наверное, выехать в порядке ссылки?!» Вспомни его взгляд… Вроде как пистолет навел, не по себе стало!
– Верно,– согласился Джо.– Но какого черта этот инженеришка добровольно поехал в степь? Энтузиаст он, что ли?!
– Ничего я не понимаю!– с сердцем воскликнул «Викинг».– Один стремится снять с работы мужа своей сестры, другой, едва выбравшись из лагеря, рвется осваивать целину, третий… Разве с такими можно иметь дело?!" (Сидельников).

Но интересны сами эти упоминания: вскользь, незаметно. А нужное воздействие оказывается. Наверное...
silent_gluk: (pic#4742419)
Сабж.

Где нельзя рассказать подруге о том, что открыли, как "на вирусную флору можно воздействовать энергией и вызвать ее распад", но можно - соседкам на лавочке в ходе вечернего разговора, - что у тебя "несколько взрослых сыновей и муж работают все на одном заводе. Дочка – врач, уехала с мужем летчиком на Чукотку, и еще растет в семье воспитанница-сирота, оставшаяся после смерти старых друзей".

Одно утешение - что, наверное, этот мир все-таки существует только в книгах.

Кстати, за второе я бы не взялась. Соседи же - они это и так знают не хуже тебя... За первое - тоже, но только потому, что в естественных науках - ни уха ни рыла.
silent_gluk: (pic#4742421)
...упоминается человек, всем даривший на Зимнепраздник паштет. Потому что сам его очень любил. И все огорчался, что ему-то никто паштет не дарит...

Это я к чему?..

Вот читаю я сейчас советские шпионские романы (конкретно сейчас - "Конец Большого Юлиуса" Т.Сытиной, кстати, рекомендую... Большой глючности книга!)

И отмечаю, что к похвале там относятся так, как если бы за нее хвалящему приходилось бы платить даже не золотом, а годами жизни. Вот отметить какой-то недостаток - это всегда пожалуйста, это мы с радостью и удовольствием. А похвалить - даже если видно, что человек этого ждет, или это входило в его "моральные обязанности" (или не "даже", а "особенно") - нет, ни за что! (Я не "материальную благодарность" имею в виду, а фразу типа "да, вы очень мужественно поступили, придя к нам, спасибо вам!")

Интересно, тогда и в жизни так было, или это "рекомендуемая модель поведения"?..

Как-то становится... неприятно это читать.
silent_gluk: (Любопытное)
Какое-то время назад я вас доставала разговорами о пиратских изданиях Стругацких (и еще подостаю, за мной заржаветь может многое, но не это!).

Которые воспроизводили неустановленным способом (слухи говорят о "ближайшем ксероксе", но в это как-то не очень верится. "Ближайший ротапринт" или как там его - такое устройство для _малотиражной_ печати, на нем еще рефераты диссертаций и прочие методички печатаются - еще куда ни шло) какие-нибудь советские издания (иногда убирая служебную информацию и меняя номера страниц, иногда и без того обходясь... в общем, по тэгу "Библиофильское" про них можно найти).

Теория гласила, что к 1990-м годам эти издания прекратились в связи с концом потребительской базы: в СССР/РФ случился бум книгоиздания, все произведения Стругацких были переизданы и не по разу... В общем, добыть оригинальное издание (и даже партию их - а потом распродать жаждущим) стало существенно проще, чем заморачиваться с копированием.

Надо, кстати, вообще посмотреть, что в это время стало с зарубежными русскоязычными изданиями. Раньше-то там много репринтов было...

Но через какое-то время за дело взялись коллекционеры. Правда, произведения Стругацких таким образом не переиздают (пока?), зато вот старую советскую фантастику и приключения - вполне. (За что, конечно, им большое спасибо - потому что найти копируемые издания "в оригинале" - квест еще тот, и даже крупные библиотеки не всегда помогают). Интересно было бы также посмотреть на титульные листы этих изданий: что там написано?.. Место-время издания и издательство тоже "от головы составителя" или как?.. (Тоже - так же, как и у "пиратских" изданий Стругацких).

PS. А вот любопытно, издание какого произведения таким способом меня бы особенно порадовало?.. "Тайну Стонущей пещеры" не предлагать - ее _уже_ переиздали... Вот жду посылку. Проблема в том, что эти переиздания стоят негуманно, то есть "из любопытства" их не купишь. Т.е. надо что-то известное. Но то "известное", что удавалось найти, скажем, в библиотеке и что оказывалось не только известным, но и интересным, у меня, в общем, уже есть. Хотя бы в электронном виде...

У Михайлова, скажем, (который Виктор) очень любопытные произведения бывают, но, кажется, их переиздавали. Сытина, опять же, квинтэссенция советского шпионского романа (вот только пионеров я там что-то не припоминаю...). "Синего тарантула", говорят, переиздали. С другой стороны, кто будет покупать переиздание за 3.000, когда за 300 можно купить оригинал (хоть и в умеренном состоянии) - это я про Сытину. То есть тут надо что-то особенно редкое.

Забавно: шпионские романы тех лет я хоть как-то знаю, а вот фантастику - ту не очень. Хотя, конечно, грань между шпионским романом и фантастикой заслуживает отдельной песни. Когда-нибудь, может быть, я ее спою...
silent_gluk: (Любопытное)
...мелькнула книга А.Шебалова "Тайна Стонущей пещеры". Само по себе это небольшая новость, там пара-тройка экземпляров в последнее время болтается (по негуманным ценам и в умеренном состоянии, но это частности). Но что меня удивило - так это то, что в том же томе была повесть другого автора. Ну и, соответственно, другое количество страниц.

И тут глюк завис, потому что знал, что было ровно одно издание, в 1958 году, а _это_ тогда что такое??? Но тут он заметил год издания (2011) - и все встало на свои места. Есть сейчас такая... серия-не серия, не знаю, как это даже обозвать. В общем, новоделы, мимикрирующие, кажется, под серию Трудрезервиздата "Паутинка", микроскопическим тиражом издающиеся где-то в Беларуси (кажется; а может, и не там). (И всплывающие на Алибе по совсем не гуманным ценам... А, все равно меня кто-то опередил!)

Но приятно. Теперь есть, значит, _два_ издания.

А еще на Алибе мелькает подозрительное издание Василенко, где художником значится А.Шебалов. Интересно, тот самый или нет?.. В общем, издательство крымское, год издания - где-то конец 1950-х, так что, может, и тот.

PS. А вот что меня еще давно интересует - так это как проводить грань между шпионско-приключенческой повестью и фантастической (особенно ближнего прицела)? Вот у той же Сытиной - открытие фантастическое или нет?.. (Ладно, у нее все крутится вокруг шпионских дел, так что, наверное, это все же шпионская повесть. Так же и "Изгнание владыки" Адамова - скорее фантастика. И даже "Тайна двух океанов". А, скажем, "Секретное оружие" Овалова? А "Made in..." Томана?).

А еще можно поискать грань между шпионско-приключенческой и документальной (или сатирической) повестью.
silent_gluk: (Любопытное)
В кавайной и няшной повести Т.Сытиной "Конец Большого Юлиуса" много и прочувствованно говорится о том, что "неосторожное слово может принести много бед", что "не болтай!" и т.д.

Но есть там и такой пассаж:

"Берестов уже знал по голосу эту женщину. Из ее реплик в общем разговоре он узнал, что у нее несколько взрослых сыновей и муж работают все на одном заводе. Дочка – врач, уехала с мужем летчиком на Чукотку, и еще растет в семье воспитанница-сирота, оставшаяся после смерти старых друзей. В разговоре она ни с кем не спорила, чужих слов не осуждала, но когда обращались к ней, твердо выражала свое мнение."

И вот в чем проблема: я прекрасно понимаю "болтунов" (как они показаны в повести: пустить пыль в глаза знакомой девушке, поделиться интересной историей с работы... Я не говорю, хорошо это или плохо, но это по крайней мере _понятно_). Но я в упор не понимаю женщину, которая в разговоре "на скамеечке" со старыми знакомыми, живущими в одном с ней доме (т.е. вариант "а у нас вот, вот и вот новое" не проходит) умудряется вывалить такое количество сведений. Я просто не могу понять, как ей это удалось??? При том, что цели такой она ставить себе, по идее, не должна бы. (Автору этот кусок таки да, нужен - на основе этого контрразведчик - Берестов - будет решать, можно ли ей довериться или нет. Но вот как его объяснить "изнутри текста"?)
silent_gluk: (Книги-приключения)
Краткое впечатление от книги: Ня! Кавай! (Видимо, количество прочитанных советских шпионских детективов перешло у глюка в качество восприятия).

Но это действительно так умилительно... Такого белого цвета я не видела даже у свежераспакованной пачки бумаги для принтера, а черному цвету черно завидует "Черный квадрат".

Кто бел, а кто черен - надеюсь, вы понимаете сами.

Но стиль!.. Эту книгу хочется цитировать страницами!.. От начала до конца!

Ну, ладно, сначала о сюжете. Есть некое историческое открытие - сделанное, естественно, советскими учеными: суть его "заключается в том, что, оказывается, на вирусную флору можно воздействовать энергией и вызвать ее распад". ("Если микробиолог-вирусник Пономарев и физик Коротков добились успеха, значит у смерти отрублена правая рука." Кто-нибудь, пните меня, чтобы я перестала цитировать...)

За открытием этим уже не охотятся западные спецслужбы. Да, вы правильно прочитали, не охотятся. Они решают проблему радикально: хотят уничтожить лабораторию и ученых: "Установки прежние, постарайтесь узнать все что можно о новой работе Пономарева и во что бы то ни стало уничтожьте его вместе со всей группой. В наше время нельзя уничтожить научное открытие, но задержать можно. Ваше дело - задержать." (это говорит шеф отправляемому агенту).

Ну и вот, что из этого получается... (как вы, наверное, уже догадались, у западных спецслужб не получается ничего).

Еще там есть... Как вы думаете, связь нацистов и американцев есть? Правильно, есть! Еще есть "открытые разведчики" ("В сером потертом костюме и запыленных ботинках он посещал лекции, научные демонстрации, выставки и часами терся в толпе, прислушиваясь к разговорам, улавливая отрывки, намеки, полуфразы. Вернувшись в посольство, он записывал их по памяти и просиживал потом иногда над записями до рассвета, докапываясь до смысла. Биллиджер ежедневно по нескольку часов работал в самых различных библиотеках, просматривая периодику, анализируя, репортерские заметки и научные статьи.
Когда плечи у него деревенели от перелистывания газетных комплектов, когда начинало тошнить от голода, он шел в буфет и там рядом с гостеприимными приветливыми людьми ел их хлеб и, беседуя, продолжал ворочать в мозгу очередную партию материала, собранного за утро, прикидывая, как бы ловчее навредить этим людям.")

Есть чекист, мечтающий вернуться к преподаванию в школе, есть "молодой чекист", "растущий над собой" (так что, можно сказать, что воспитательная тема тоже есть... и немало).

Раскаявшийся нацист (одна штука) тоже есть. То есть был ли он _нацистом_ - вопрос сложный. Работал на гилеровскую разведку - это да.

Страниц 10 мне казалось, что есть уникальное явление: пойманный молчащий шпион. Да, это было бы уникальное явление... Но увы. Он оказался а) не столько шпионом, сколько двойником ("Я только помогаю Большому Юлиусу, когда ему надо выиграть время или скрыться, он подставляет меня под удар, а сам продолжает выполнять задание"), б) не то чтобы молчаливым, ой не то!.. Хотя, конечно, до самого Юлиуса/Горелла (кстати, только мне при виде этой фамилии вспоминается Горелов из "Тайны двух океанов"?) ему исключительно далеко.

Но это все оберточка, очень красивая, но все же оберточка. А в чем же суть? А суть, как мне кажется, в следующем куске. (Да, книга издана в 1956, а есть, говорят, издание и 1955 года, написана, значит, еще раньше...)

Цитата )

То есть после всей этой истории с Берия (кстати, скажите мне раз и навсегда: его и подобные фамилии склоняются или нет?) с доверием к органам появились некоторые проблемы. И вот чтобы восстановить его (если оно раньше было, что тоже интересный вопрос) - и стали появляться такие книжки. Где чекисты не только собственно ловят шпионов (что им положено) и занимаются воспитанием смены (что хотя бы логично), но и заботятся о дальнейшей судьбе невиновных лиц, так или иначе попавших в поле их интереса: "Я тебе после суда напишу открытку и в ней скажу, куда обратиться"; "Младший лейтенант Соловьев! - продолжал полковник. - Вы отправитесь сейчас же к семье Окунева. Вы останетесь там до конца похорон и сделаете все, чтобы помочь Антонине Михайловне. Капитан Захаров! Подготовьте письмо в Совет Министров с ходатайством о назначении персональной пенсии семье Окунева..." (при этом Окунев - отнюдь не сотрудник спецслужб, он просто честный советский человек...).

Но и собственно советские люди - совсем не плохи. В этом плане особенно умилительны те сцены, где упоминается, что девочку, дочь одного из дипломатов-разведчиков, лечат в советской больнице, в то время как ее отец работает против СССР.

Ну а чтобы закрепить полученный результат, что надо сделать? Показать, что какими бы работники спецслужб ни были (хорошими, плохими... лучше, конечно, чтобы хорошими) - противники их настолько кошмарны, что ни один советский Берия не достигнет должного уровня кошмарности, даже если будет долго стараться (и даже если ему будут помогать).

Сначала покажем, как заблуждаются те, кто пренебрежительно относится к вопросам бдительности, потом расскажем про человеконенавистнические планы американцев, потом повторим парочку раз (все ужаснее и ужаснее), заодно упомянем о том, как плохо на Западе (см. ту историю британского ученого), а потом, что называется, "добьем". И заодно покажем, как хороши "наши".

"Мальчуган лет пяти показался на аллее. Босой, в серых штанишках, держащихся на одной помочи, он деловито трусил, размахивая большой консервной банкой на проволочной дужке. Он спешил по каким-то своим, важным делам.
- Эй! - лениво окликнул его Горелл.
Мальчик остановился и, не прерывая своего занятия, уставился на Горелла и Захарова.
- Хочешь конфету? - спросил Горелл и улыбнулся.
- Давай! - снисходительно согласился мальчуган, свернул с дорожки и затрусил к Гореллу.
Горелл шагнул навстречу ему, а когда они сблизились, он выбросил вперед ногу и носком ноги сильно ударил мальчика в бок. Загремела, откатываясь, банка. Мальчик не вскрикнул. Ошеломленный ударом, он лежал на спине, худенькая грудка его тяжело поднималась и опускалась, и с каждым вздохом кожа плотно обтягивала ребрышки.
Горелл оглянулся на Захарова и, не отрывая взгляда от лица капитана, шагнул к мальчугану.
- Назад! - резко сказал Захаров. - Не троньте ребенка!
Но Горелл вдруг утратил всякий интерес к мальчугану. Он повернулся к нему спиной и с новым выражением вглядывался в Захарова.
- Уходи! - сказал Захаров мальчугану. - Слышишь? Быстро!
Не проронив ни звука, мальчик перекатился на животик и на коленях и руках отполз в сторону. Потом с усилием поднялся на ноги и, придерживая руками бок, все так же молча заковылял по дорожке и вскоре скрылся за деревьями.
- Значит, ты ничего не знаешь? - усмехнулся Горелл в лицо Захарову.
Захаров молчал.
Он понял, что проиграл бой.
Вот оно, поражение! Случилось то, о чем он не думал всерьез! Не смел даже допустить мысли о поражении!
Что ж теперь? Как дальше быть?
И «купил»-то его Горелл старым способом, с целью провокации совершив гнусный поступок. На этом уже «горели» наши разведчики.
Нет, Захаров ничего не мог с собой поделать! Он не мог допустить, чтоб животное убило ребенка! И выдал себя!"

Такая вот история...

А, да, забыла сказать про финал. Нет, не про тот, где Горелл отчаянно пытается купить себе жизнь и доказать, что он еще может быть полезен и советской стороне (а чекисты демонстрируют высокоморальность и неподкупность... Я не имею в виду, что Горелл предлагал деньги). Кстати, помните, я регулярно сетовала на "чрезмерную разговорчивость" пойманных шпионов? Так вот, тут автор нам дает ответ, почему они такие. Причем дает его - как бы "от противного". "Знаете, мне приходилось бывать в опасных положениях. Что останавливало во мне самый сильный приступ страха? Простая мысль! Я выполняю задание Родины. Речь идет о вещах, настолько важных для народа, что моя личная судьба уже не имеет особого значения! Слишком велики события и серьезны обстоятельства, чтоб я возился с самим собою. Вот когда я думал так, страх проходил..." - говорит чекист. А что за шпионами? Задание Родины? Не смешите меня... Для большинства из них сообразить, какая страна сегодня для них Родина - и то нелегкая задача. "Важные для народа вещи?" Еще смешнее. Ну вот и результат...

А про самый-самый финал, когда герои узнают, что враги подбираются к базе новейших радиолокаторов. Вообще говоря, надо было бы процитировать тут весь финал - и параллельные ему эпизоды из начала. Это показывало бы тему раскрытия "воспитания смены". Но это очень удлинило бы пост - там по нескольку страниц...

Ах, как я хочу прочесть советский шпионский детектив, написанный между 9 мая 1945 и 5 марта 1946. И действие которого происходит именно тогда же... (Правда, не уверена, что такое есть в природе).

Profile

silent_gluk: (Default)
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк

July 2025

M T W T F S S
  1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28293031   

Syndicate

RSS Atom

Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated July 28th, 2025 00:48
Powered by Dreamwidth Studios